По дороге в легенду - Страница 96

Сам по себе ройон – довольно жутковатого вида: длинные, чуть изогнутые вперед рога на широкой морде, больше напоминающей бычью, чем лошадиную, зубы острые настолько, что перекусывают человеческую руку, не особо напрягаясь, рост... Ну спина этой твари как раз на уровне моей макушки. И при всем при этом ройоны поначалу очень ласковые. Если жеребенка ройона с малолетства приучать есть траву и овощи, обращаться с ним хорошо, то в результате получается весьма милая тварюшка, с которой могут безбоязненно играть соседские дети. Она ни разу в жизни никого не укусит, не причинит ни малейшего вреда. Но если ройона натаскивать, как цепного пса, то можно получить на редкость злопамятного и свирепого скакуна, признающего только своего хозяина и клацающего зубами на всех остальных.

Нет, пожалуй, у меня нет желания несколько лет возиться с жеребенком ройона, а взрослого купить не решусь – не зная, как именно его дрессировали, ни в чем нельзя быть уверенной.

«И правильно, вон как те из-за ограды зыркают».

Я пригляделась к угольно-черным ройонам у дальней ограды загона и мысленно согласилась с Фэем. Похоже, этих обучали как раз как боевых скакунов, мне с таким не управиться. По крайней мере, нет желания тратить время и силы на то, чтобы с ним совладать.

Тут откуда-то справа раздалось настолько пронзительное, звонкое ржание, что я недовольно вздрогнула и стремительно обернулась, не веря своим ушам. Из крайнего справа загона, который обступила толпа любопытных, слышалось ржание сидхийского наймара!

– Не верю, как они его сюда затащили,– пробормотала я, бегом устремляясь к загону и расталкивая возмущавшихся на все лады зевак для того, чтобы увидеть, как рослый антрацитово-черный наймар с ярко-алой, переливающейся на солнце всеми цветами пламени гривой таскает за собой упрямо не желающего отпускать поводья полуорка.

Я пригляделась – наймара явно поймали, а не вырастили, у выращенного животного вряд ли будут шрамы от плети на гладкой шкуре и отметины на шее от прочной петли. И немудрено – сидхийские наймары только сидхе и слушаются, мы знаем к ним подход, а без него взрослых наймаров попросту не приручить. Этот же, скорее всего, лишился своего хозяина где-нибудь в Приграничье и наверняка слонялся по окрестностям, мешая жить местному населению, пока его не изловили.

«Лесс, только не говори мне, что ты собралась приобрести себе эту зверюгу!»

А почему нет?

Я огляделась, высматривая хозяина наймара. Кажется, вон тот человек с явной примесью орочьей и еще непонятно чьей крови, с ухмылкой стоящий у края загона, и есть хозяин. Кое-как протолкавшись к нему, я поинтересовалась:

– Уважаемый, не подскажете, чей это конь?

– Мой, разумеется.– Он окинул меня сальным взглядом и криво усмехнулся.– А тебе что, купить хочется? Да не оседлаешь ты его, сбросит сразу же. Приходи лучше ко мне вечерком, я себя оседлать дам, сбрасывать не буду. Прокатишься так, что вовек не забудешь.

Меня перекосило, но яростно ржущий наймар с огненной гривой уже полностью завладел моим вниманием. Видно было, что скакуна уже достало все, что наверняка ему не дают устроить хороший забег, который необходим ему, как воздух. Что держат в тесном помещении. Даже в сидхийской Столице, под землей, у наших наймаров были просторнейшие конюшни...

– Сколько? – ледяным тоном поинтересовалась я.

– Пятьдесят золотых, и это только для тебя, красотка,– хохотнул продавец, краем глаза наблюдая за тем, как потерявшего сознание орка оттаскивают в сторону помощники.

Наймар в напряжении застыл посреди вытоптанного загона, тяжело дыша. Похоже, уже не первого седока скинул.

– Пятьдеся-а-а-ат? – протянула я, оценивающе глядя на отливающую багровым черную шкуру наймара.– Да кто его у тебя за пятьдесят золотых купит, если никто оседлать не может?! Тридцать, не больше! На живодерне все равно меньше получишь.

– По рукам,– хохотнул тот. Что-то он подозрительно быстро согласился.– Только учти, деньги вперед, а потом можешь его забирать. Если сумеешь. Получится – твой. Нет – деньги обратно не верну, и коня не получишь.

– Крайн с тобой, согласна.– Я отсыпала в подставленную ладонь требуемую сумму и, перемахнув через ограду загона, неторопливо направилась к напряженно подобравшемуся наймару.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что седло на нем надето кое-как, видно, что надевали, пока удерживали силой. Ох идиоты... Наймар вообще седла не терпит, если узду – хоть более-менее, то вот седло ненавидит. Немудрено, что он обозлился и никого к себе не подпускает...

Фэй благоразумно молчал, не вмешиваясь в процесс, а я медленно подходила к храпящему скакуну, негромко с ним разговаривая и стараясь не отвлекаться на выкрики зевак. Сейчас главное – освободить наймара от ненавистной ему сбруи, тогда, быть может, он пойдет на контакт.

– Ну-ну, хороший... Не дергайся, я только седло это дурацкое сниму...– Я осторожно подошла к наймару вплотную и взялась за ремень подпруги.

Наймар предупреждающе заржал, но не шелохнулся. Темно-бордовый глаз с подозрением уставился на меня, ловя каждое мое движение.

Наймар из тех существ, которые чуют магию и умеют видеть сквозь иллюзии. Вернее не совсем так – иллюзию эти животные вообще не замечают, так что подобраться к ним под личиной любимого хозяина не удастся. Может, сейчас этот скакун не дергается только потому, что видит не человеческую женщину с наполовину заплетенной каштановой косой, а сидхе. К нам наймары относятся гораздо более благосклонно. Конечно, не так, как единороги к пресловутым девственницам, но хотя бы не бросаются первыми.